Форум » Архив » Ночь со 2 на 3 июня. Сохо, Ночной клуб "Красная сова" » Ответить
Ночь со 2 на 3 июня. Сохо, Ночной клуб "Красная сова"
Эрнест Верней: Один из самых популярных клубов в районе Сохо. Для сна здесь просто нет времени - послевоенная депрессия давно закончилась, молодежь ниспровергала авторитеты, искала новые способы выражения себя и познания мира, и двери "Красной совы" открыты круглосуточно. Публика разношерстная - можно встретить и аристократических отпрысков, и студентов, и продвинутую молодежь "с окраин", увлеченную музыкой, и представителей богемы. Но имя и состояние здесь не имеет ни малейшего значения, имеет значение только ритм, безумие и готовность к авантюрам! Молодые люди, одетые кто в безукоризненные костюмы, кто - в живописные лохмотья (иной раз стоящие дороже костюма), и девушки в ярких платьях танцуют под звуки рока, модерн джаза, блюза, соула и ска. Музыка здесь не фон, не то, что появляется в ночи и исчезает с первыми лучами солнца - это само дыхание жизни, ее пульс... Ночью со 2 на 3 июня 1966 года в "Красной сове" особенно многолюдно. Выступление группы "Бен и братья Крабы" станет гвоздем ночной программы. [more]"Поехали!" Если где-то накосячил, исправим по ходу[/more]
Фил Райли: Фил пришел прямо с работы, не сменив рубашки и, как ему самому казалось, принеся с собой запахи не фотолаборатории, но казенного дома. Пыль, железо, чернила, пот и легким флером - формалин. Последнее было особенно противно, и Райли надеялся смыть ощущение порядочной дозой спиртного. Потягивая джин (и плевать он хотел на мажорские понты!), рыжий слушал музыку вполуха, но то и дело поглядывал на вход.
Эрнест Верней: Эрнест, едва переступив порог "Красной совы", заметил Райли, сидевшего у барной стойки, и помахал ему рукой. Они накануне условились о встрече: достаточно было назвать только день, а место и время подразумевались сами собой. Конечно, Сохо, конечно, "Сова", конечно, после десяти вечера. "Отлично... Рыжий занял места в президиуме. До начала полчаса, скоро здесь будет столпотворение. Не хотелось бы мне слушать "Крабов" трезвым, как квакер". Раздвигая толпу плечом, молодой человек двинулся вперед, по пути отвечая на приветствия знакомых ему завсегдатаев и поцелуйчики девиц, так что ему пришлось потратить пару лишних минут, чтобы добраться до бара. - Привет, Фил, - обратился он к приятелю и одновременно дружески кивнул Робу, стоявшему сегодня по ту сторону стойки - шейкер в руках у этого темнокожего волшебника, повелителя бутылок и бокалов, выплясывал бешеный твист. - Что-то ты паршиво выглядишь. Тяжелый выдался денек? Он не сделал заказа - знал, что Роб без вопросов нальет ему полстакана чистого джина. Для начала.
Фил Райли: - Ты по-прежнему точен, как бес. - Фил приподнял стакан, салютуя вместо привествия. Среди "золотой молодежи" Эрнест выделялся, как халиф на базаре: происхождение не спрячешь, приятель, будь ты хоть трижды убежденный социалист. Фотограф кивнул на место за стойкой подле себя, допил остатки джина и хлопнул стаканом о стойку, мол - повтори. - Бывали и полегче, клиенты сегодня до последнего не отпускали. - он поморщился и поспешил сменить тему - Рад тебя видеть, дружище. Присоединяйся, самое время промочить горло, не то, пока начнется настоящий драйв, мы прокиснем в этой скукоте.
Эрнест Верней: - Хорошие у тебя клиенты, понимающие, - усмехнулся Эрнест, занимая место рядом с Филом и поднимая стакан, ловко запущенный Робом по стойке на манер салунов на Диком Западе. - Возни, конечно, с ними немерено. Да и пахнут не "Шанелью"... Но зато хоть поставь, хоть положи - молчат и ножками не дрыгают, и безразлично им, правый профиль ты снимаешь или левый. Он дотронулся стаканом до стакана Рыжего, толстое стекло издало кастаньетный стук. - За тебя! Не вешай нос, сегодня я в ударе, и намерен оторваться на полную катушку. Ты уже слышал "Крабов"? Говорят, эти ребята взорвут Лондон похлеще "Роллингов".
Фил Райли: Райли подмигнул, чокнувшись в ответ, на простоватом веснушчатом лице мелькнула плутовская усмешка. - Нет еще - ответил на вопрос о "Крабах" - но наслышан не меньше твоего. Кто говорит о музыке, которая рвет крышу, кто - о том, как ребята отличились в Штатах и отнюдь не в музыке. Ну и... - хлебнул из стакана - Кое-кто говорит о новых "экзотичных мальчиках". Вот о них я точно ничего не скажу, хотя говорят, местные.
Шерли Брекет: За Ирму пишу синим. - Хелоооу, мальчики! Сегодня Ирма выглядила как ракета - крошечное платье из серебристого пластика, такие же виниловые сапоги, покачивающиеся в ушах гигантские серьги-подвески из блестящего метала, до висков припорошенные серебристыми тенями глаза с темными стрелками подводки, даже на ногтях лак цвета металик. Издали и в полумраке эту коротко стриженную стар-гелз и вправду можно было принять за старшекласницу. Праваф тонкие рука с серебряными когтями обвила за шею художника, а левая - фотографа. Невесомый поцелуй - чтобы не стереть помаду - по очереди запечатлелся на щеке первого и второго. - Каакой класс, Эрни, что ты пришел. Привет малыш, извини не помню как тебя зовут.
Фил Райли: - Фил. - фотограф невесомо приобнял даму за талию - не касаясь, но для сторонего наблюдателя заметно. - Почти как Спектор, только лучше.
Шерли Брекет: Ирма коротко хохотнула, показывая, что оценила реплику рыжего и забралась на барный стул рядом с французом: - Водку с тоником, дорогуша, - помахала она бармену, и, ловким жестом достав из микросумочки (естественно из серебристого пластика) тонкую сигарету, обернулась к Вернею. - Как твои дела, Эрни?
Эрнест Верней: - Bonne nuit, mademoiselle Irma. Chez moi tout va bien, - отозвался Эрнест, и слегка коснулся губами тонкой, почти прозрачной кожи на шее женщины. На него пахнуло знакомыми духами - невесомыми, как сама Ирма, ледяными, как нормандская зима и свежими, как альпийский луг. - Tu réduiras tous les garçons ici de l'esprit, je garantis. Et les jeunes filles aussi.* В присутствии Ирмы он часто переходил на родной язык, нимало не заботясь о том, понимает ли она тонкости французского - все, что нужно, могли разъяснить и договорить его глаза и пальцы. В этой женщине, напоминавшей не то инопланетянку, не то персонаж фууристического перформанса, был стиль... Да, определенно, в ней был стиль. И в самых экстравагантных ее выходках никогда не звучали тяжелые ноты буржуазной вульгарности, и не проступала напыщенность ограниченной выскочки. - Тебе не надоела водка с тоником, дорогая? Джин не предлагаю - наше мужицкое пойло тебе не годится, но хайбол, думаю, будет в самый раз для начала?** Поверх головы Ирмы он бросил взгляд на Фила и заговорщически прошептал: - Вот теперь мы все узнаем из первых рук, приятель! _______________________________________________________________ * Доброй ночи, мадемуазель Ирма. У меня все в порядке. Ты всех парней здесь с ума сведешь, ручаюсь. И девиц тоже. **любой смешанный алкогольный или безалкогольный прохладительный тонизирующий напиток, разбавленный содовой или минеральной водой или другими безалкогольными газированными напитками, соками, шампанскими и т.д. Подают напиток в стакане 'хайбол' емкостью 250-300 мл. Обычно в состав хайбола входит сладкий алкогольный напиток, лимонный сок, выжатый кусочек лимонной или апельсиновой цедры, содовая или минеральная вода
Шерли Брекет: - От шипучки я улечу прямо в космос, Эрни, я начала уже довольно давно. Лучше раскури мне сигарету, - женщина бесцеремонно вложила свою сигарету в губы мужчины и развернулась вместе со стулом к его собеседнику. - Ты тоже уже слышал о моих мальчиках, Фил? Я хотела сделать сюрприз, а уже весь Лондон знает, мне кажется. И как так всегда получается? - Ирма засмеялась так, что стало понятно, что никакого сюрприза и не было предусмотренно. - Они такие... просто ультра, настоящие инопланетяни... Господи, да Штаты это вообще единственное место где стоит жить. Нью-Йорк это одна сплошная вечеринка, одно большое произведение искусства - фильм, концерт, световое шоу, выставка картин и все это одновременно и все вместе. По несколько суток кряду... Нам с вами непременно надо пожить в Нью-Йорке, мальчики, в августе обязательно туда переберемся... Если бы я только так не любила так этот дурацкий старый Лондон, я бы точно жила в Штатах... Ирма снова обернулась к художнику: - Я хочу сделать то же самое здесь. Настоящий поп-арт, а не все эти скучные концерты. Представляешь какая забавная штука может выйти, Эрни? Начнем с афиш, ты должен нарисовать для моих мальчиков потрясающие афиши, а потом устроим перформанс. Ты оформишь целый клуб, устроишь цветовое шоу, и кино, снимишь фильм, чтобы его проецировали на стенку. Женщина засмеялась то ли от восторга от обширности своих планов, то ли над их обширностью. - А ты Фил? Что ты делаешь?
Фил Райли: Само собой, Эрни никогда не упустит шанса потешить свое французское парле. - в Райли проснулся простой английский парень, который не то что соседей по Ла Маншу и все что с ними связано, недолюбливал на каком-то генетическом уровне*, а просто не любил, когда не знает, о чем речь. Он едва успел проглотить спиртное, когда "космическая леди" уже переключилась на него: - Я останавливаю время, мадемуазель Ирма. Ловлю мгновения. - Фил сделал жест, словно нажимает на спуск фотокамеры. - И увы, теряю возможность запечатлеть в этом мгновении Вас. Безоружен.. - рыжий картинно развел руками, а про себя подумал, что последние месяца два имел дело только с теми, для кого течение времени остановилось навсегда. Если, конечно, не принимать во внимание rigor mortis и прочие неаппетитные прелести. *как говорил англичанин средних лет, из моих недавних знакомых, французов они действительно по факту существования недолюбливают "за высокомерие"
Шерли Брекет: - О ерунда - терпеть не могу свои фотографии... - Ирма протестующе замахала рукой как будто Фил и вправду хотел ее фотографировать. - А вот моя подружка не откажется... сейчас вас познакомлю... Она чертовски миленькая - наполовину гречанка, всю жизнь прожила на шикарной виле, на острове в Адриатическом море под надзором папаши-короля контробанды. Настоящая Рапунцель. А потом приехала на родину матери - и влюбилась... во все это, - Ирма помахала рукой вокруг. - Обрезала волосы и осталась в Лондоне. Такая прелесть.
Эрнест Верней: Эрнест послушно сделал пару коротких затяжек - сигаретка у Ирмы была с интересным вкусом - и вернул тлеющую "палочку здоровья" молодой женщине. - Вдохни поглубже, моя радость, и полетим на Марс вместе. Лично я уже готов к старту. Он провел кончиками пальцев по спине Ирмы, внимательно вслушиваясь в ее речи. Под пестрым ворохом милой женской ерунды, как всегда, скрывалась руда здравого смысла, медь и золото будущего успеха. И Эрнест не упустил главного, предложения насчет афиш было вполне серьезным. Что ж, затем он сюда и пришел, воочию посмотреть на ее "мальчиков". - Я нарисую все, что ты захочешь, и превращу этот клубешник хоть в космолет, хоть в филиал преисподней. Ты права насчет Штатов. Париж - это мавзолей, почивающий на лаврах былого величия, но вот увидишь: мы скоро встряхнем его так что мало никому не покажется... Эрнест набрал уже воздуха в легкие, чтобы обратиться к Филу с какой-то шуткой насчет фото, но тут его слух неприятно резануло слово "гречанка"... - Нет уж, увольте меня от Рапунцелей с Адриатики, терпеть не могу черномазых уродин. Греческие женщины - это оскорбление природе! Роб, еще джина! Прошли те времена, когда Афродита выходила из пены морской на берега Кипра, сейчас Греция населена отродьями лернейской гидры.
Фил Райли: - Верно. - поддержал Фил, который сам, конечно, никогда в Греции не бывал, но искушенному вкусу товарища решил сегодня доверять. - Куда вашей греческой гидре до этой вот пташки, например? - рыжий кивнул на девушку, которая только что обменялась приветствиями с блондинкой в радикальном мини, а теперь направлялась к стойке, грациозно избегая толкотни. Точеная фигура, мальчишеская стрижка, миндалевидные глазищи, от косметики казавшиеся еще больше, влажные губы - и больше ничего от Твигги в коротеньком платьице. Вместо блесток и ярких принтов - клешеные от колена брюки и блузка безупречно белого цвета. Расстегнутая ровно так, чтобы обозначить нежный очерк груди и ни следа бюстгальтера, но не позволить увидеть лишнего. Фил сглотнул.
Эрнест Верней: - О ком это ты? Эрнест резко обернулся, и от неловкого движения руки джин выплеснулся из стакана на темно-коричневые клеши художника. Он грубо выругался по-французски, но девушка, подошедшая к стойке, мигом отвлекла его от дальнейшего выражения эмоций по поводу проспиртованных брюк. "Хм, не зря Рыжий так впечатлился. Своеобразная штучка..."
полная версия страницы