Форум » Недавнее прошлое » Весна 1964 года, Лондон. » Ответить
Весна 1964 года, Лондон.
E.Welthorpe: Участники: Фил Райли, Джон Салленвуд, Эрнест Верней, игротехи. Внимание! Данный тред содержит откровенные сцены сексуального характера. Если вам еще не исполнилось 18 лет, а также если вы считаете чтение подобных отыгрышей для себя неприемлимым - "пожалуйста, покиньте этот зал". Спасибо.
Джон Салленвуд: - Плохо ты знаешь мой желудок, - усмехается тот, открывая банку и протягивая ей. Затем достает всю упаковку из холодильника, ставит на стол, принимается раздирать. Наконец поднимает незамысловатый тост: - Твое здоровье, амига.
somebody: - Взаимно. - она держит пивную банку с таким видом будто это хрустальный бокал. - И ваше, мальчики. - И малышки ...Джулии! - кричит, чтобы девчонка отозвалась, не сомлела там, прямо в гальюне от нервов и с перепоя. - После такого..душевного тоста - Фил чуть не подпрыгнул, когда она заорала - желудки точно будут крепче, чем у страуса. - Ваши желудки меня вообще не интересуют. - женщина улыбается любезно и двусмысленно.
Эрнест Верней: Эрнест с сомнением смотрит на банку пива - он не любит эль, и точно знает, что вытворяет с ним солод, когда ложится поверх кукурузного пойла. Но открывать кока-колу - значит, выставить себя полным посмешищем. Хорошо, что во фляжке еще остался коньяк, и его там вполне достаточно, чтобы по телу разошлись новые волны хмеля... Еще и другим останется. - Salut, mes amies...За наше случайное знакомство! - он делает пару больших глотков и предлагет фляжку Кармен: - Коньяк. Хочешь залакировать? Я пойду посмотрю, как там Джулия... От усталости и алкоголя он немного путается в английских словах, но мысли все еще остаются довольно ясными. Верней успевает сделать только пару шагов в направлении коридора, как из темноты резвящимся котенком выпрыгивает блондинка. Ее лицо сияет, от страха не осталось и следа. -Котик, а вот и я! Куда ты собрался? Не убежишь! Правда, Кармен, мы их не отпустим? "Кнопка счастья у женщин определенно под мочевым пузырем... А в присутствии бабушки с зубами - и вовсе море по колено. " Но она прижимается к нему всем телом, лезет рукой под ремень, и мысли окончательно путаются.
somebody: - Не смешиваю. - она ставит на кухонный стол жестянку, из которой едва ли отпила. Насмешливо глядит на разом повеселевшую Джулию, на Рыжего, который мягко проводит ладонью по спине девушки и вдруг прижимается очень тесно, зажав кудряшку между собой и Эрнестом. - Как по-твоему, теперь у них все в порядке.? - на Джона она не смотрит, но обращается именно к нему.
Джон Салленвуд: - В полном. Салленвуд отставляет почти пустую банку, по привычке хлопает себя по карманам, вспоминает, что оставил сигареты на подоконнике в комнате, и идет туда, едва взглянув на приклеившуюся друг к другу молодежь.
somebody: - Угостишь..? Если в подъезде ее каблуки лязгали на весь дом, то по квартире ночная гостья передвигалась почти совсем бесшумно.
Эрнест Верней: Желание захлестывает его с такой силой, что Эрнест не может сдержать стона. Дыхание Джулии мгновенно учащается, когда она чувствует под рукой яростный отклик мужского тела. Сзади к ней прижимается еще один парень, не менее разгоряченный, и девушку охватывает сладкий ужас перед тем, что ей предстоит... Но она твердо намерена пойти до конца, тем более, что губы длинноволосого француза, ласкающие ее шею, и руки Рыжего, нетерпеливо стискивающие спину, медленно, но верно зажигают пламя внизу живота и между бедрами. - Ты хочешь?.. - хрипло спрашивает Эрнест по-французски, и она отлично понимает его, улыбается пр-кошачьи и тянет за собой в сторону спальни, не вырываясь из объятий, и не отпуская Рыжего, так что все трое превращаются в странную пластическую скульптуру, оживленную древней стихией.
Джон Салленвуд: Присев на подоконник, он протягивает Кармен всю пачку, ждет, пока она выловит себе сигарету ловкими смуглыми пальцами, щелкает зажигалкой... Гостья уже сделала хорошую затяжку, а он все так и держит рычажок нажатым, смотрит на язычок пламени перед собой - и думает о Моне.
somebody: Она еще некоторое время стоит так, склонив голову, но глядит на него в упор; отражения маленького пламени дрожат в темных глазах. Отняв сигарету от губ, выпрямляется, но неначатая первая фраза улетает с губ вместе с облачком дыма. Женщина опирается на подоконник, становясь рядом. - Я - Кармен. - отчего-то уточняет, глядя в противоположную стену, а затем добавляет: - ...И у меня есть виски с собой. Хочешь?
Фил Райли: Оохх ты ж, черт... Фил и сам не знает, что на него нашло. Может всему виной джин, может вдруг стало сказываться напряжение этого дня, неожидано выплеснувшись в кровь сумасшедшим брожением. Но сейчас Рыжий способен ощущать только теплое гибкое тело девушки, так близко, о так близко, биение ее пульса на шее, запах духов, табака и разгоряченной кожи, такой порочный и оттого еще более пьянящий... Уже неизвестно как очутившись в спальне, уже запуская ладони под тесный свитерок, Фил встречается с глазами Вернея над ее плечом и ловит в них отражение собственного полубезумия
Эрнест Верней: Куртка и ремень остались где-то за дверью. Джулия, постанывая от нетерпения, стаскивает с Эрнеста свитер, покрывает его грудь и плечи легкими поцелуями-укусами, свободной рукой расстегивает джинсы, но не забывает и про другого любовника. От прикосновений Рыжего по ее спине пробегает горячая дрожь предвкушения, и она шепчет - "да, милый, да"., - подбадривая его движениями бедер... Оторвавшись от них обоих, девушка падает на кровать и раскидывается на одеяле, звон пружин больше не кажется ей зловещим, а звучит в ушах музыкой страсти. На секунду перед глазами возникает укоризненное лицо матери, с губами, сжатыми в куриную гузку, и Джулия судорожно зажмуривается... "Пошла вон, старая сука! Я делаю, что хочу... Я никогда не кончаю с парнями, но, может быть, на этот раз...оооо... на этот раз получится?" *** У Эрнеста шумит в ушах, тело сводит от страстного желания, которое десятикратно усиливается, когда он встречается взглядом с рыжим фотографом. "Черт возьми!.." Он не был с мужчиной больше двух лет, с тех пор, как... он даже не был рядом с мужчиной - так близко, как теперь с близок с этим едва знакомым парнем, ведь их разделяет только несколько дюймов простыни и хрупкое девическое тело...
Джон Салленвуд: - Хочу. Он гасит зажигалку и переводит взгляд на маленькую плоскую фляжку, появившуюся из женской сумочки. Сделав глоток, Кармен подает фляжку ему, и тот не раздумывая ее опрокидывает. Поморщившись, выдыхает, наклоняется немного вперед и вновь распрямляется. Рассеянно вертит фляжку в руках, не догадываясь вернуть, смотрит мимо. - Я умираю, Кармен, - хрипло, почти шепотом произносит он. - И этому не видно конца.
somebody: - Я знаю. - очень спокойно, почти буднично. - Каждый вдох, каждый удар сердца, каждый глоток - она кивает на фляжку - делает твою жизнь короче. Прямо сейчас. И мою тоже. И их - тоже. - говорит Кармен под взвизг пружин за стеной. - И прямо сейчас они стараются забыть об этом, как умеют.
Фил Райли: Райли гладит ее бедра, грудь, бока, попутно освобождая от одежды; коротко зажимает между пальцев темные соски, довольно ухмыляется, когда она вскрикивает и стонет вслед за тем, как рука фотографа прижимается к низу ее живота и слегка подтягивает кожу вверх, а потом отпускает ее, позволяя свободно раскинуться - белое тело на белой шерсти, холмы и долины, тенистые западинки, шелковистый холст, открытый ему... им обоим. Повинуясь безотчетному желанию, Фил берет ладонь Эрнеста и притягивает к девушке, соединяя со своей ладонью между нежными холмиками грудей
Джон Салленвуд: - Прямо сейчас эти трое доламывают мою кровать, вот чем они там занимаются. Джон наконец поднимает голову, чтобы открыто взглянуть на свою собеседницу. - И знаешь почему я им это позволяю? Да потому что мне она не нужна. Им - нужна. Они - живут. Я - дохну. Вот и всё... Он делает еще один большой глоток из фляжки, после чего возвращает ее Кармен. - Иди к ним.
полная версия страницы