Форум » Недавнее прошлое » Весна 1964 года, Лондон. » Ответить
Весна 1964 года, Лондон.
E.Welthorpe: Участники: Фил Райли, Джон Салленвуд, Эрнест Верней, игротехи. Внимание! Данный тред содержит откровенные сцены сексуального характера. Если вам еще не исполнилось 18 лет, а также если вы считаете чтение подобных отыгрышей для себя неприемлимым - "пожалуйста, покиньте этот зал". Спасибо.
Фил Райли: - Воот! - Фил даже палец наставительно поднял - Вот и я о том же. Все это делается толко затем, чтоб остановили, только затем, чтоб нашелся кто-то, кому не плевать. Он оглянулся на сержанта, но тому было не до Райли и Рыжий с благодарностью приложился к фляжке. Удивительно, но после этого мир заново обрел четкость. - А что до римлян в цветах... - Фил растянул губы в усмешке - ты сам сказал, что их приговаривали к смерти. И готов поручиться, им было п*здец, как страшно. Но этот их император, небось, являлся посмотреть, как они корчатся от страха и просят "помилуйте, сэр...". Вот они и обставляли все это дело, как праздник. Чтоб он, с*ка, утерся.
Эрнест Верней: - Интересно трактуешь... - Эрнест усмехнулся и в свою очередь отпил из фляжки. - Может, ты и прав, и они действительно думали больше о том, чтобы этот х..й утерся, а не о том, как бы угодить Ее высочеству. Но полагаю, что она проникалась их мужеством, и была милостива. Он бросил взгляд на Джона - полицейский сидел возле стойки и беседовал с женщиной, тесно придвинувшейся к нему; судя по всему, с каждой минутой они все больше столковывались, и Эрнест внезапно сам ощутил прилив желания... "Чертов коньяк. Всегда с ним так..." - Знаешь, я ведь успел побывать по обе стороны. И сегодня приехал благодарить Джона за то, что он был тем, кто услышал. Иначе на моей могиле уже цветы бы росли. Верней завернул рукав и показал Рыжему глубокие шрамы на предплечьях: - Третья попытка была честной, так что я имел все шансы стать моделью для твоего коллеги... Но теперь очень рад, что не стал. А ты... сам выбрал специализацию? Ты философ или нервы у тебя железные. "Еще бы, как ни пить на такой работе... Лично я бы не просыхал".
Фил Райли: - Оставь. - Фил перехватил взгляд художника. - Он ее ждал, так пускай побудут вдвоем. Райли был,конечно, в курсе, что Джон Салленвуд женат. Но сам всегда говорил, что презирает брак, и что женщина рядом должна быть та, с которой хорошо и в постели, и в подоворотне. А если нехорошо - то пора разбегаться. - Я догадался.- он угрюмо кивнул, прикоснувшись к особо заметному шраму. - Потому и говорю с тобой, что ты в теме, как эти твои патриции, даже лучше их, потому что можешь рассказать. И это.. я тоже рад, что у тебя тогда не вышло. Ты хороший парень, Эрни, если помнишь добро. Но зуб даю, сержант тебя отговорил вовсе не теми словами, какие ты, может, ожидал услышать. Фил покрутил стакан по столешнице: - Философ? - хмыкнул он - Нет, приятель, Жан-Поль Сартр из меня не получится. При всех рассуждениях о синих рожах, я нахожу в мире немало приятных вещей и приятных личностей. Но я не мыслю жизни без фотокамеры. А полицейский участок на сегодня - единственное место, где за это еще и платят. Правда, мои модели, да.. тут уж имеем, что имеем.
Эрнест Верней: - Отговорил? Да он вовсе не отговаривал, - хмыкнул Верней. - Просто дал мне пинка в зад. Пинок оказался так хорош, что я перелетел не только через Ла-Манш, но и через всю Францию. И приземлился на юге, где полтора года пользовался гостеприимством чудного доктора Франкенштейна... Замечание Рыжего насчет фотокамеры заставило художника посмотреть на нового знакомца с еще большим интересом. - Вот как... И судя по всему, фотокамера платит тебе взаимностью. Значит, и ты слушаешь музыку сфер. Только выходит так, транслируют в основном похоронные марши и заупокойные гимны. Послушай, но ты ведь снимаешь и еще какие-то другие сюжеты, не по работе? По правде говоря, мне хотелось бы взглянуть. Он отдал фотографу фляжку и снова бросил взгляд на Джона с подругой. Глухое биение крови в жилах нарастало, по мере того, как в ней поднимался градус алкоголя. - А здесь есть еще девушки, жаждущие мужского внимания?.. "В Париже я бы знал куда сейчас пойти... В "Изиду". "
Фил Райли: Фил хитро улыбнулся и стал похож на хрестоматийного рыжего пройдоху - героя множества баек, анекдотов и даже легенд. Эдакий лепрекон шести футов ростом. - Я знал, что ты попросишь, месье живописец. Если как-нибудь еще встретимся за стаканом.. чаю, принесу показать. И пташкам нравится, когда их фотографируют - Райли подмигнул паре болезненно худеньких девиц, уже битый час баюкавших пустые бокалы. - Вон, как тебе..?
Эрнест Верней: - Договорились... Непременно встретимся. Если захочешь, я тебе тоже кое-что покажу из того, что делаю. Я здесь на пару недель, как минимум, так что времени навалом. На девиц, указанных Филом, художник посмотрел почти со священным ужасом: - О, нет, друг мой! Я не рискну осквернить эти создания своими грубыми телесными желаниями - за отсутствием у них тел... Да... но с другой стороны, вблизи от Кербера и должны появляться скорее бесплотные тени, чем земные женщины.
Фил Райли: - Или демоны ночи... проворчал Фил себе под нос, но больше смотреть на стойку не стал. - А ты любишь пышечек, да..?
Эрнест Верней: - Это смотря по обстоятельствам, - засмеялся Эрнест. - "Мой желчный друг, бессмертный вкус нам дан, чтоб разглядеть и в прачке Афродиту."По мне, все женщины прекрасны, только прелесть некоторых пуглива и проступает не с первого взгляда... И прямо сейчас я поступаю согласно этому принципу: смотрю внимательнее. Он протер глаза и снова повернулся к девицам, которые, похоже, нисколько не возражали против столь пристального интереса. - Готов признать их не тенями, а грациями... Хронически недоедающими, и через то унылыми, но - грациями. И все же, при прочих равных, девушкам Шанели* я предпочту Венеру Каллипигу** или ренуаровскую Купальщицу*** О других своих эстетико -эротических предпочтениях художник предпочел не распространяться - обстановка не располагала. ___________________________________________________________ * Шанель - сама женщина хрупкого телосложения, андрогинного типа, бешено ревновавшая к пышным красавицам, которыми был наводнен Париж в начале ее карьеры, во многом положила жизнь на то, чтобы сделать женскую худобу модной, своего рода признаком принадлежности к высшей касте. Но за то, что она избавила женщин от корсета и придумала для них брючный костюм, можно простить ей такого рода странности:) **Венера Каллипига (греч. καλλίπυγη — имеющая красивый зад) — легендарная и весьма пикантная мраморная статуя Венеры, с полностью обнаженными пышными ягодицами, найденная в Золотом Доме Нерона и перешедшая из собрания герцогов Фарнезе в Национальный археологический музей Неаполя. Имя этой статуи стало нарицательным для обозначения пышнотелой красавицы. *** разве она не само совершенство?:)
Фил Райли: - Кали.. чего? - Райли взлохматил рыжие вихры. - Ты уж прости, друг, но мы тут народ простой, академиев не кончали, и по-гречески не разумеем. Я только понял, что пышная краса, это конечно, правильно, но на безрыбье и тощая вобла сгодится, э? Рыжий махнул бармену рукой: - Майк, две "отвертки" дамам и нам повторить..! - встав из-за стола Рыжий совсем не качался, когда подсел к девушкам. - Милые леди.. окажите нам любезность.. мой друг только вчера прибыл из Парижа... - замурлыкал Фил как большой рыжий котяра
Эрнест Верней: - Каллипига - значит прекраснозадая. Греки знали толк в женской красоте, хоть и были порядочными пид...ми. Н-да, но на безрыбье, как гласит пословица, и сам... хм... в общем, ты прав. Когда выбирать не из чего - "используй то, что под рукою, и не ищи себе другое". Диалог, при внешней невинности, приобретал все более непристойный характер, что подкреплялось гремучей смесью джина и коньяка, плескавшейся в крови у обоих молодых людей. И Эрнест, в свою очередь подсев к двум "унылым грациям", охотно поддержал игру, начатую Филиппом: - Oui... Моя очень плохо говорить английский...Je suis venu* ... - он сделал вид, что мучительно подбирает слова, и наклонился ближе к своей соседке. - Я, как привычно, приехал для посмотреть Лондон... ____________________________________________________________ * Я приехал
Фил Райли: Мифотворцы отлично поработали: слово "Париж" по-прежнему действовало на женщин магически. Женщины таяли. Фил, примазавшись к славе нового приятеля, вовсю обхаживал ближнюю к себе девушку. Улучив момент, склонился к тонкой шее, поцеловал крохотное созвездье темных родинок, замурлыкал на ухо, пожимая худенькие, уже пропахшие никотином пальчики
Эрнест Верней: Теперь уже Эрнесту пришлось напрягать воображение, чтобы придать завязавшейся беседе и комплиментам, которые он щедро отвешивал девице, хоть какие-то эротические коннотации. Сцена выходила исключительно комической. Его смешил собственный ломаный английский, смешили округлившиеся глаза и сложенные колечком губки пергидрольной блондинки, ее носик пуговкой и химическая завивка. Она была похожа одновременно на куклу, загримированную под хористку, и на школьницу, стащившую у старшей сестры косметичку, платье и туфли, но толком не знающую, как все это использовать. Он положил руку ей на талию, и ловко подхватил, когда она без церемоний запрыгнула к нему на колени, но когда девица намекнула, что неплохо бы повторить коктейль, Эрнесту захотелось заказать ей молочный шейк с вишенкой. Возбуждение прошло, и художник невольно пожалел, что сейчас ему никак не дотянутся до своего альбома - отличная вышла бы жанровая сцена...
Фил Райли: Похоже, они поменялись ролями: если Верней уже откровенно прикалывался, несмотря на то, что куколка нетерпеливо ерзала у него на коленях, то Фил, напротив, чувствовал растущее возбуждение. В хмельном воображении фотографа уже рисовались сладкие картины того, как он поведет проводить свою даму домой, а по пути быть может, быть может... Райли покосился в сторону сержанта, если тот удалится, то Фил и подавно может отчалить с чистой совестью.. ну, относительно чистой. делаем паузу до выяснения с Джоном?
Эрнест Верней: продолжаем потихоньку в ожидании появления Джона Девица (назвавшаяся Джулией) не собиралась упускать добычу, ее попытки разбудить во французе звериную страсть становились все настойчивее. К тому же любезный молодой человек явно был при деньгах, и это обстоятельство повышало градус желания. Цепкие пальчики ухватили Эрнеста за ремень, пухлые губки, вымазанные пунцовой помадой, потянулись к его уху: - Котик, а пойдем ко мне?.. Я живу тут совсем недалеко. Обещаю, что это будет сказка!.. От нее пахло водкой, дешевым куревом и - о, конечно - "французскими" духами, разлитыми грустными эмигрантами из одного чана в пузырьки с разными этикетками, где-нибудь на грязном заднем дворе "парфюмерной лавки". Она внушала смешанные чувства, и основным из них была жалость... Но в планы Эрнеста совсем не входило отправляться в ночь на поиски приключений. Он свое приключение уже нашел, и оно не имело ничего общего с неумелыми ласками подвыпившей девчонки. Верней бросил вопросительный взгляд на Фила: глаза рыжего фотографа, созерцавшего случайную подругу, горели лихорадочным огнем, как у кота на ловле.
Фил Райли: Ну, приятель, ты же сам хотел найти доступных девушек. Или не знал, каковы они..? - Фил насмешливо приподнял брови, продолжая кончиками длинных пальцев поглаживать своей даме проступающие под бледной кожей косточки позвонков. Она оказалась (или все же только казалась..?) менее искушенной, чем подруга, и прильнула так доверчиво, что Райли даже устыдился немедленного желания проверить карманы. Хотя все же украдкой проверил, скользнул ладонью вверх по девичьей спине. - Тебя как зовут? - Мэйбл... Фил зарывался пальцами в ее волосы, запрокидывая лицо, шептал: - Синие глаза. – Холмы Серебрятся лунным светом, И дрожит индийским летом Вальс, манящий в гущу тьмы… - Офицеры… Мэйбл… когда?.. Колдовство. Вино. Молчанье… Эта искренность признанья*... До конца он не дочитал, прервавшись на поцелуй. ______________________ * Р.Киплинг, "Eyes", (Пер. В. Бетаки)
полная версия страницы